Глава 1.
Как странно на всё это смотреть. Ходят туда-сюда с оружием, будто и дел других нет. Тятька на меня глядит с улыбкой до ушей.
- Помни, окаянец! То – солдаты. Ты им на уши вешай не меньше дворянского, чай не короли. А с генералами держи ухо востро! У них хоть и глупый вид, и легче всякого над ними шутки устраивать, но злые они, черти, могут всяких делов наворотить. И шапка твоя не поможет. Понял меня?
   Я только кивнул. Оно и понято, такие толстые, небось и злые немало. Я провёл рукой по носу. Тятька хихикнул надо мной.
- Вона, гляди на процессию! Кряхтят, кряхтят. Солдаты ещё!..
   Я с непоняткой на него глянул.
- По-моему, это нелегко!
- Оно и дело, что нелегко! – хмыкнул тот, - Токма на то они и солдаты, чтобы с гордостью нелёгкость свою выносить. А эти… Ох, Фестёчек, не смеши мои бубенцы. Смотри, как красиво честь отдают. А если война?
- Да откуда же война, тятя?
- Ты с отцом не пререкайся, чертёныш! Ничего, скоро в академию пойдёшь, а потом поймёшь, что мужчиной и шуты быть умеют!
   Я дёргал ногой, слушая его. Что-то меня не радует сложившееся обстоятельство. Эта а-ка-де-ми-я… что это, вообще, такое? Я поспешил уточнить у тяти. А тот и смеётся, чертёнком всё кличет. Ну да и ладно с ним, пройду я эту ака… не помню, как дальше. Мой отец шутом выучился, так чем я хуже его? В комнату вошёл Эдвард. Тятя на него посмотрел озлобленно, затем взъерошил мою волосню и вышел. Дядя Эдвард подошёл ко мне и прикрыл шторку. В помещении стемнело, и мне стало немного не по себе. Но потом Эдвард, как всегда, зажёг волшебный огонь, и на душе стало тепло и свободно. Я весело обнял дядю, тот сладко улыбнулся.
- Фесте, мальчик мой! Девять лет – немалый срок, а?
- Дядь, а дядь! А почему тятька на тебя смотрел так?
   Дядя немного смутился.
- Это из-за мамы твоей. Ну, ничего, твой отец ещё тот старый пёс! Поворчит, да забудет злое, снова смеяться будет.
   Затем он порылся в куртке и вытащил на свет красивую деревянную шкатулку.
- Это твой подарок! Он хранился у меня много лет, я всё ждал, когда ты дорастёшь, чтобы понять… думаю, время настало.
- Но что это?
- Волшебная шкатулка. Она мне досталась как раз девять лет назад, когда ты карапузом в свет вышел. Чего смотришь на меня? Открой её!
   Я послушался. Когда я раскрыл деревянную крышечку, заиграла грустная песня. Внутри шкатулки стоял какой-то оловянный человек, он держал в руках странный музыкальный инструмент, похожий на гитару, на его поясе висели два меча, один красный, другой синий, сзади его развивался плащ, который, казалось, затягивал в себя взгляд, отчего казалось, будто смотришь в бездну.
- Ой! – пискнул я, когда услышал музыку. Затем я посмотрел в добрые глаза дяди. Они слезились, а рот его растянулся в доброй улыбке.
- Храни её, мальчик мой!
- А кто этот человек?
- Самый знаменитый волшебник на свете. Другие волшебники так не считают, но они просто завидуют. – затем дядя опустился на стул, и я, по обыкновению, присел к нему на коленку, - Этого человека зовут Абельхам Ванштейн, но все привыкли его называть Великим Создателем Артефактов.
- Изображения фактов?..
- Нет-нет, мальчик мой, артефакт – это особый предмет. Иногда – волшебный. Иногда это просто очень важная вещь для людей, которые изучают историю. Ванштейн создавал очень сильные магические вещи, но потом прятал их ото всех. Поэтому их стали называть артефактами.
- Каждый может создавать артефакты. – с некоторой обидой сказал я. Дядя, тоже мне – решил удивить историей о волшебнике. Я много таких слышал. Но старичок лишь ухмыльнулся, возвёл палец к потолку и продолжил рассказывать:
- Ты прав! Но Ванштейн не был волшебником. Он был таким же, как ты или твой отец. Но, в то же время, он умудрялся создавать вещи, зачарование которых ввергает в изумление даже самых могущественных волшебников!
- А как это у него получалось?
- Никто не знает, мальчик мой. Никто не знает… - он с грустью погладил мою голову. Он задумался о чём-то, словно уходя в другой мир: его глаза блестели, но будто не обращали внимания на окружающее. Я с обидой подёргал его за нос. Он сразу вернулся.
- А ты тоже великий волшебник? – спросил я его уже с весельем.
- Нет, что ты. Я – астроном, я же уже рассказывал тебе. Ну ладно, ещё раз с Днём Рожденья тебя, Фестёчек. Будешь пробегать через потайной ход, заскочи в мою кабитку, буду рад.
   Я кивнул ему, затем он поставил меня на пол и ушёл. Сразу после этого зашёл тятя, немного чем-то расстроенный.
- Пора тебе учиться танцевать, Фесте. День рожденья днём рожденьем, но танцевать ты уметь должен!..

   Джордж последний раз прочитал мне очередное глупое и скучное наставление, которого я и не собирался держаться, а затем отпустил. Наконец-то! Я пустился по коридорам, старательно обходя прислугу и случайных прохожих, в комнату отца. А оттуда – в потайную комнату, а там и до дяди совсем рукой подать. Интересно, что у него на сей раз для меня есть? Наверняка, шкатулка не единственный подарок! Всё-таки, мой день рожденья не такой трагический праздник, чтобы грустную музыку слушать. Да и этот Ванш-тейн… какой-то он страшной…
   Я резво проскочил через очередное окно с бардовыми шторами, обогнул старинную вазу, но на углу в кого-то, всё-таки, втюхнулся. Ох, ножки, зря я так спешил!
- Червёныш! – услышал я отвратительный голос. Поднял взгляд, и едва не ухнулся на землю – дворянин. Нос, как у сокола клюв, глазищи с тарелку и губы скрюченные. Они что, специально так глупо выглядят? Я хихикнул, что не так уж понравилось носатому.
- Ты ещё смеяться вздумал?! Да я тебя, шавку!..
- Да утихомирься! Наскочил на тебя малец, что бучу поднимать? – сказал неожиданно второй. А я его и не заметил. Впрочем, лучше бы и дальше не замечал – толстый, с бровями как у бульдога, жирными губами и маленькими поросячьими глазками. Я сразу представил себе, как он хрюкает, что тут же заставило меня валиться со смеху. Но лицо у него было снисходительное, и то радость. А то не люди – зоопарк!
- Ты меня не учи, как с прислугой обращаться! – проскрипел первый. Ох, чувствую попой, нехорошее сейчас со мной приключиться…
- Розгу! – вскрикнул он. Ох, батюшки, верная смерть!
- Ты чего разорался? Мы тут втроём, почитай, одни стоим. Сразу говорю, розги с собой не ношу.
- Ну и ладно, чёрт тебя подери! – теперь он повернулся ко мне, - Но смотри, юнец! Я тебя припомнил, ты у меня ещё получишь. Чей сын?
   Последние два слова так злобно у него вышли, что я только пискнуть и посмел – «Шута!». После этого он меня больно оттолкнул в сторону и вместе с товарищем пошёл дальше. Ишь, хохма такая! Ему ещё повезло, что он тятьку не встретил! Тот бы ему задал – папайка умеет!..
   Ну и ладно с ними, у меня есть дела чрезвычайно важнее! Я снова побежал, и уже без всяких приключений вбежал в кабинет папы. Маленькая комнатка – в углу мои игрушки. Игрушки… Потом! Сначала – дядя. Я прополз под своей кроваткой и прошептал волшебную фразу: «Когда войдёт в этот мир Каизлура, сын всеобщего желания зла, тогда будет избран один – потомок трёх – дабы избавить мир от исчадия зла» и потайная дверь открылась. Я прополз в неё, и оказался в коридорчике. Теперь я мог ходить в полный рост. Повсюду висели гобелены королей и королев, а так же их сыновей и дочерей. На некоторых – природные виды замка. На некоторых – жизнь простых крестьян. Я любил иногда посидеть у них, посмотреть на зелёные луга, болота и туманы, на разных людей. Иногда меня сюда приводил отец, чтобы на лицах показывать, над чем стоит смеяться у людей. Несколько запертых дверей – не знаю уж, что за ними – и вот я у двери Эдварда. Я осторожно прошёл мимо неё, не издавая громких звуков, и припал глазами к двум дырочкам на стене, как раз на уровне моих глаз. Внутри, помимо дяди, было два человека. Высокий блондин с глупым выражением лица и старик с повязкой на глазу. Морщины и шрамы несколько меня напугали. Ещё дёрнулся… неужто, меня заметил? Но виду не подал: разговор продолжился.
- …так что это глупо и неразумно! Я бы советовал… - говорил дядя. Но старик его перебил:
- Знаешь, мне твоё мнение нужно не особо. И без него совершенно очевидно, что затея идиотская. Но король настаивал на этом, а этого хрыча хрен переубедишь, я тебе скажу.
    Затем, подумавши пару секунд, прибавил:
- Я постараюсь отговорить его от этой затеи, Вильям мне поможет. – в этот момент блондин кивнул, идиотски лыбясь.
- Конечно, конечно… - недоверчиво кивнул дядя, - Но Вильям… Вам не кажется, что король увидит заклятие управления рассудком?
- Вильям и без того идиот страшный, так что разница что до, что после не так уж заметна. Будем надеяться, этот болван имеет у короля хоть какое-то уважение.
- Наши планы слишком сильно опираются на «надеюсь»…
- Эдвард, я по твоей воле в эту заварушку втянулся. И вот тебе моё мнение – этот план был слабым с самого начала. Но теперь от него нельзя отказываться. Если только ты…
- Ни за что! – дядя выглядел крайне нервным, каким мне его не доводилось заставать, - Столько сил было потрачено, столько людей мертвы! Когда Ванштейн пришёл ко мне девять лет назад, уже тогда я знал, что буду поступать именно так. За девять лет я не изменил своего решения!
- Я так же верен ему, Эдвард. – старик поклонился, затем обратился к блондину, - Ну, безмозглый отрок королевского рода, пошли к королю!
   После этих слов они удалились, а дядя без сил опустился на стул. Я повторил волшебные слова ещё раз, и потайная дверь открылась. Я вбежал в комнату, а дядя тут же вскочил, переводя взгляд с меня на дверь и обратно. Я поспешил обнять его ногу.
- Фесте… мальчик мой…ты подслушивал нас?
   Я виновато кивнул. Стало несколько стыдно. Но дядя смотрел не с укором, его взгляд был полон больного раздумья.
- Так рано… - тихо проговорил он, - Так рано… Мальчик мой, так рано!..
   Он обнял меня и горько заплакал. Мне тоже стало очень горько, я едва не плакал сам.
- Дядь… А, дядь! Прости, пожалуйста, я так больше не буду!..
- Ох… Ох! Фесте! Не в этом дело. Как хорошо, что ты ещё не понимаешь… и как плохо, что никогда не поймёшь…
- Объясни, дядя! Объясни, обещаю, я всё пойму!
- Не могу… Не могу, Фестёчек! Иногда лучше не знать!..
   Он, неожиданно, вскочил, в глазах его зародилась надежда.
- Но, может, я ошибся…
   Он подбежал к двери и произнёс мне непонятные слова. Затем ещё раз. Ещё и ещё. Его рука медленно опустилась, плечи поникли. Потом он заговорил, но голос его был без эмоций:
- Отправляйся в комнату отца, Фесте. Я сейчас ухожу, а оставлять тебя здесь опасно. Иди же!
   Я стремглав пустился в тайный коридор, оттуда – в комнату отца. Оказавшись там, я уткнулся в угол и заплакал.

   Эндрю Меркель вышел из королевских покоев и облегчённо вздохнул. «Я ещё не потерял былой задор, я ещё могу рассмешить этого старика!» - с удовольствием думал он. Потом ему вспомнился сын. «Наверное, уроки танцев кончились. Надо проведать мальца, небось, устал». Но затем он вспомнил и разговор с Эдвардом. Настроение сразу упало. «Фесте подождёт. Сначала – Эдвард».
   Выбирая самый безлюдные коридоры, он добрался в комнату звёздочёта, даже не сменив одежды. За дверью перед ним предстал Эдвард. Его глаза были набухшими, но сухими. Видимо, он плакал несколько часов.
- Эдвард? – не веря своим глазам, охнул Эндрю.
- Случилось страшное. Самое страшное из того, что могло случиться…
- Ещё хуже, чем то, что мне изменила жена с каким-то там Великим Создателем Побрякушек десять лет назад?
   Эдвард посмотрел в свои ноги.
- Извини, Эндрю, но я не мог рассказать тебе раньше. Всё это…
- Во имя Великого Добра? Это чушь, колдун! Великое Добро такой же бред, как и…
- Послушай меня! – Эдвард буквально подпрыгнул на месте, вставая и подходя к Эндрю, - У твоего сына проявился Дар!
   Шут застыл на месте. Его рот то открывался, то закрывался, а глаза беспорядочно бегали. Наконец, собравшись с силами, он заговорил:
- Но как? Ему нет четырнадцати!
- Его Дар невероятно силён. Невероятно!
- Но как ты это определил?
- Ты заешь, что я научил Фесте проходить по тому секретному ходу, который мы создали, будучи детьми? – Эндрю кивнул, - Недавно я разговаривал с Джонсоном в своём кабинете, а Фесте подслушал разговор.
- Мальчику рано слушать о наших планах! Как ты мог не поставить оглушающее заклятие на дверь?
- Я поставил.
   Эндрю запнулся на полуслове. Он отрешённо посмотрел в глаза брату.
- Ты уверен? Ты уверен, что заклятия действовали?
- Я десять раз проверил. Уже никуда не денешься, Эндрю, время пришло.
- Но это нечестно! Это нечестно…
- Не тебе это говорить! – с неожиданной злобой вскрикнул Эдвард, - Мой племянник обладает, как и я, волшебным Даром! Я лично мог бы его научить творить заклинания, я бы ему показал, насколько волшебство прекрасный дар! Я бы не стал, как эти болваны из академии, впихивать в него тоннами бесполезные книги. С такими возможностями он мог бы стать самым великим волшебником на свете! Но ему предстоит стать лишь маленьким звеном нашего плана…
- Может, не надо? – с отчаянием прохрипел Эндрю, - Ванштейн мёртв, мы могли бы…
- Ванштейн живее всех живых, брат! Мы с ним связаны, я чувствую его жизнь. Если мы не выполним нашу часть плана, через меня он узнает, что Фесте не получил артефакт, и тогда он придёт наводить порядок. Как и указано в договоре. Нельзя играть с магией. Никогда нельзя с ней играть…
   На глазах Эдварда снова выступили слёзы, но он вытер их рукавом. Эндрю, подавленный, опустился на пол. Прошло несколько долгих минут. Затем он снова обратился к брату:
- Ты ему признаешься, что ты его «родной» дядя?
- Нет. Нельзя. Да и всяко лучше, если он не будет этого знать. Иногда лучше…
- Твоя любимая фраза! – Эндрю фыркнул, - Жизнь моего сына – сплошной обман. Каждая её составляющая.
- Всё это…
- Да-да, всё это во имя Великого Добра, чтоб оно погрязло в пучине небытия!..

   Я открыл глаза. Оранжевый свет полоснул по ним, и я зажмурился. Поморгал чуть-чуть – и вот уже всё вижу. Так лучше. Я присел на коленки и задумался. Странный какой-то сон. Очень странный. Мне и раньше снились всякие сны про дядю, тятьку и мамку, но то были расплывчатые сны, которые я толком никогда запомнить не мог. Но сейчас я помнил каждое слово, каждое действие. Словно это был и не сон. Может, это был и не сон? Нужно спросить у тятьки, пока не забыл.
   Я скинул с себя одеяло и осмотрелся. В комнате отца не было. Может, у Эдварда? Я пролез под кроватью в секретный ход, оттуда – к двери в кабинет дяди. Заперта. Посмотрел в глазки, но в кабинете тоже всё было пусто. Куда же мог подеваться тятька? Может, развлекает короля? Или славных господ? Точно! Сегодня же военные сборы, генералы красуются! Наверняка он там! Я проскочил обратно в комнату отца, а затем выскочил в коридор.
   Когда я уже проскочил последний лестничный пролёт, отделяющий второй от первого этажа, я вынужден был нырнуть под лестницу – кто-то подходил к ней. Подойдя ближе, они остановились, и я смог слышать, что они говорят.
- Я ожидал чего угодно от него, но это уже слишком! – задумчиво проговорил первый.
- Все знают о скверном характере принца, так что ничего удивительного. Я сразу тебе сказал, когда он приехал к королю погостить – жди неприятностей.
- Да-да… И, всё-таки, я Эндрю знал лично, отличный парень! Даром, что шут.
   Я навострил уши. Редко я слышал, чтобы тятьку кто по имени кликал, разве что Эдвард. Но двое слуг уже удалялись вверх по лестнице. До меня долетел последний обрывок их разговора:
- Нам житья нет после такого…
- Даже Эндрю, кто бы мог подумать?..

   Уже скоро уж ужин, а я всё не встречал ни тятю, ни дядю. Я ошибочно полагал, что он присутствует при подготовке к параду. Хотя чего ему тут делать – зрелище довольно скучное. Вид генералов только мог меня развлечь: этакие пуфики для иголок, которые уже давно используют не по назначению. Если бы не шляпы-напёрстки, их бы от подушек было бы невозможно отличить!
   Когда третий раз солдаты отошли, и на их смену явилась новая группа, я увидел две знакомые фигуры. Это были те два дворянина, которые на меня кричали утром. Они о чём-то переговаривались, но из того места, где я сидел, решительно ничего нельзя было разобрать. Мне вдруг стало жутко интересно, о чём они могут вести разговоры, и я тихим ходом перебрался поближе, прячась за трибунами и деревянными настилами.
- …Королю нравился этот шут… - донесся до меня голос толстого. Орлиный-нос не замедлил дать скрипящий ответ:
- Опять ты за своё! Одним шутом больше, одним меньше… тьфу, какая разница? Меня больше беспокоит этот крысёныш…
- Да наговорил он на шута! Ничейный он сын, первое, что в голову взбрело, сказал…
- Да я не о мальчонке, Буф! Я о старой крысе Рузвельде. Дряхлый старик что-то замышляет против отца, нутром чую…
   Толстяк заозирался, выискивая глазами подслушивающих, и, таковых не найдя, придвинулся к остроносому.
- Не здесь, не здесь! Опасно обсуждать такие вещи… Пошли в столовую, там сейчас затишье.
   Они начали отходить от меня, и я смог расслышать самую малость:
- Может, подумаешь на счёт шута?
- Не обсуждается, Буф! Моё слово – сталь!
   Затем гул вокруг заглушил всё, что они говорили после. Я с беспокойством обхватил руками коленки. Тятька, где ты? Что с тобой? Чувствую, неладное что-то творится. Где же дядя, когда он так нужен?..
   Процессия солдат двинулась в мою сторону, и я рывком дал дёру.

   Вторая… Третья… Кабинет дяди… Склад... Вот! Коридор наверх. Я сказал волшебные слова, но дверь, почему-то, открываться не стала. Точно! Другой пароль!
- «Три брата»!
   Дверь со скрипом отворилась. Какой замечательный коридор сделали в своё время тятя с дядей! Нужно обязательно спросить – как. Может, самому удастся сделать себе тайную комнатку? Туда я мог бы убегать от занятий танцев и противного Джорджа. Но только для этого надо найти хоть кого-то из них, а я только и бегаю с этажа на этаж. Двое дворян говорили о Рузвельде. Значит, я должен найти его. Он действительно был старым и дряхлым, а так же постоянно ворчал, на меня в том числе, но где Орлиный-нос нашёл у него сходства с крысой – непонятно.
   Лестничный пролёт закончился, и я оказался в ещё одном коридорчике. Тут в стенах тоже было множество дырочек для глаз, чтобы подсматривать за слугами. Я частенько этим и занимался – взрослые всегда такие беспокойные, что наблюдать за ними в любую секунду забавно! Не удержавшись, я глянул в одну из прорезей для глаз. Мне открылся вид пустой комнаты. Не слишком забавно.
   Откинув посторонние мысли, я поспешил дальше по коридору, в комнату Рузвельда. Я скрыл от тяти, что, в своё время, следил за ним прямо до комнаты старого генерала. Папа всегда наказывал меня за такие вещи.
    Подойдя ближе к двери, я прильнул к ещё одной прорези в стене. В комнате был тот самый старик, который был у дяди утром, и сам Рузвельд. Посреди комнаты с дурацким видом сидел всё тот же блондин.
- …так что можно сказать, что всё готово! – закончил говорить старик. Рузвельд почёсывал серебристую бородку.
- Замечательно! Прелестно! Я поздравляю вас, вы действительно талантливый волшебник!
- Не говорите мне того, что я знаю и без вас. Мы близки к морю, осталось лишь пара порогов. Правда…
- Что-то не так?
   Старик посмотрел на Рузвельда. Теперь я мог хорошо разглядеть его: это был невысокий человек, довольно небритый, с растрёпанными снежно-белыми волосами, чёрными бровями и жёсткими чертами лица.
- Я думаю, что среди нас есть язык.
   На пару секунд наступила тишина. Я испугался, что они могут расслышать биение моего бешенного сердца, но ничего не происходило. Заговорил Рузвельд.
- Что заставило вас так думать?
- Я уже пять лет как изгнан из Королевского Магического Корпуса за использование заклинаний над людьми. Я нутром чую, когда рядом ходит нечто… скверное.
- Рыбак рыбака? – улыбнулся генерал.
- Примерно. – старик ухмыльнулся, развернулся и прошептал что-то блондину. Затем они оба вышли, а Рузвельд остался стоять посреди комнаты. Я так дрожал от страха, что не мог никак заставить себя зайти в комнату. Я чувствовал в глазах влагу, которая вот-вот готова была скользнуть вниз, к щекам. Я не знаю, сколько я вот так вот стоял у прорези, и глядел через влагу на Рузвельда, когда в комнату неожиданно вошёл Орлиный-нос.
- Генерал, вы меня ждали? Очень мило с вашей стороны.
- Ах, это вы. Что вам ещё нужно? Я рассказал вам всё, что знал! Или вы снова решили изменить свои планы?
- Я не для этого явился к вам. Планы остаются те же, можете успокоиться. Вы не успеете проговорить «Франция», как окажетесь там. Нет, я пришёл ради другого.
    Рузвельд нахмурил брови.
- Альверсторн нас уже подозревает, он косо глядит в мою сторону. Это безумие – посещать меня сразу после его ухода.
- Да-да, я ужасно боюсь этого колдуна. – гадко усмехнулся Орлиный-нос, - Лучше ответь мне, Буф не из вашего «Братства Трёх»?
- Нет. – тут же ответил генерал, - Он из ваших.
   Орлиный-нос пристально вгляделся в лицо Рузвельда, но затем его губы расплылись в улыбке.
- Это меня радует. Уж больно жалко ему этого шута.
    Рузвельд молчал.
- Но коротышка получил то, чего заслужил. Он и его дурной сын слишком долго смеялись над родом дворян. Родом, которому они подчиняются!
- Я слышал, что король любил Эндрю.
- У этой мрази ещё есть имя? Не ожидал от отца такую слабость. Мои слуги не имеют имён. – губа его снова скривилась, - Ничего, отец переживёт эту непостижимую для него утрату. Ведь шут обвиняется в убийстве его жены…
- Арианы? – охнул Рузвельд.
- Я уж и забыл, как её зовут. Да и неважно это, главное, что я это доказал, и теперь, может наконец-то, глаз отца прояснится, и он поймёт, что живёт в осином рою.
- У вас всё?
- Ты меня спроваживаешь? – с презрением рявкнул принц.
- Ради вашей же безопасности, Ваша Светлость.
- Я хотел бы, чтобы эта мелкая сошка увидела перед своей смертью муки своего корявого отпрыска… Но казнь будет уже завтра, а маленького уродца мои слуги до сих пор не смогли найти. Ничего, ничего! Его ещё найдут, я лично вскрою ему кишки!
   После этих слов, без всяких прощаний, он вышел. Рузвельд опустился на стул и обхватил ладонями голову.
- Что ж я делаю? Что ж я делаю?.. Глупый и жестокий край! Скорей бы Франция, скорей бы…
   Дальше я не мог слушать. Я спустился в главный коридор Тайного Хода и упал лицом в камень, содрогаясь в рыданиях. Папа, дядя, где же вы?..

   Я не понимал, что происходит во дворце, но я чувствовал, что с Рузвельдом я поговорить уже не смогу. Я вытер слёзы, и посмотрел на погодный гобелен. Небо было сиренево-розовым. Поздний вечер. Я прошёл к двери кабинета дяди – пусто. В комнате отца сидели два человека, но я их не знал, так что входить побоялся. Я был уже во всех частях дворца. Единственное, что я понял – что меня ищут. Мне было очень страшно, но что-то во мне говорило, что нужно перестать плакать и найти пропавшего дядю. Тут меня едва ли не стукнуло по голове. Как же я мог забыть?
- Обсерватория!..
   Я стремглав побежал наверх. Первый, второй, третий… Вот и нужная дверь. Без всяких коридоров. Самый высокий этаж. Я посмотрел в прорезь, и все мои несчастья словно рукой сняло – внутри сидел дядя. У него был несчастный вид, он держал в руках старую кошку, которая охраняла драгоценные вещи в обсерватории от мышей. Я уже хотел было вбежать к нему, но в зал неожиданно вбежал Джордж, местный глашатай.
- Джордж? В чём дело? Ты выглядишь запыхавшимся.
- Сре-и… Средь… Сре-и… ух!.. ух!..
- Дыши ровнее. Что ты хочешь мне сказать?
- Среди нас предатель, Эдвард! Среди нас предатель!
   На лице дяди повисло выражение ужаса. Учитель танцев же продолжил:
- Альверсторна уже поймали, а Ричарда расколдавали. Ник, Томас и Генри тоже в цепях. Я уже не говорю о несчастном Эндрю!
- Как это может быть? Как это может быть?! Наш план… рухнул…
- Ещё не всё потеряно! Меня, как видишь, им схватить не удалось – я нырнул в Тайный Ход как раз в тот момент, когда ко мне в зал ворвалась стража. Оттуда – в столовую. Я предупредил Кена и Морибель, что их может поймать стража. Рузвельда я не нашёл, Буф тоже куда-то пропал… Но они точно не пойманы! Я говорил с одним мне знакомым стражем…
- Так рисковать! Как ты мог?
- Я должен был… Да чёрт возьми! Ты бы поступил так же! Там же твой брат.
   Дядя печально вздохнул.
- Тёмные времена для нас настали… Но ты прав, есть шанс довершить начатое. Но теперь надо быть втройне осторожнее.
   Неожиданно, его лицо будто бы растянулось от ужаса.
- А Фесте? Они нашли Фесте?
- Не знаю, кормили ли вы его отварами невидимости, но чертёнок словно сквозь землю провалился. Носатый рвёт и мечет от бешенства, стража по всему замку рыщет, но ни следа.
- Слава Господи! Только бы беда миновала мальчика! Мне страшно представить, что принц с ним сделает, если найдёт!
- Я уверен в его безопасности. Или ты забыл, чей он сын?
   Дядя с натяжкой хохотнул. Затем его лицо стало серьёзным.
- Идём в парк, там сейчас король совершает послеужинную прогулку.
- Через Тайный Ход?
   Моё сердце ёкнуло, дыхание перехватило. Я хотел крикнуть дяде, чтобы он нашёл меня, но что-то меня останавливало. Попытавшись двинуться с места, я понял – что. Меня кто-то держал. Испуганно скосив взгляд, я увидел Рузвельда.
- Т-с-с-с! – шикнул он. У него было чудовищное выражение лица. Я пытался кричать и вырываться – но он прижал одну руку к моему рту и крепко держал другой.
- Нет. – донесся до меня из-за стены голос дяди, - я знаю проходы замка, по которым не станет рыскать стража. Они ведут как раз к балконам, а оттуда – спустимся в парк. Принц не посмеет нас ловить на глазах короля.
- Вы уверены?
- Уж поверь мне, я с ним много времени общаюсь. Я уверен, что Эндрю тоже схватили уже после его увеселений короля.
- Тогда идём!
    Я услышал, как хлопнула дверь. В Тайном Ходу остались только мы с Рузвельдом.

|Фесте Меркель. Начало. Первая часть

   Проснулся я уже совершенно в другом мире. Здесь всё было неправильным. Земля была светлой полосой внизу, небо – тёмной вверху. Я пытался повертеть головой в стороны, но ничего не менялось. Я чувствовал, что у меня есть шея, даже чувствовал её движение, но горизонт оставался всё так же на уровне глаз.
- Приветствую, сын. – услышал я властный незнакомый голос.
- Вы Абельхам Ванштейн? – попытался спросить я, но ничего не услышал. Однако последовал ответ:
- Да. Я рад, что ты смог попасть сюда.
- Где я?
- Это – Искажённое Пространство. Это – твой мир.
- То есть?
- Я создал этот мир для себя. Но я не смог заставить его быть моим. Он питается магической силой владельца, а я – не волшебник. Зато ты – очень могущественный маг, сын мой.
- Альверсторн говорил мне… Что я должен делать?
- Спроси у Искажённого Пространства своё настоящее имя.
- Я Фесте! Фесте Меркель!
- Нет. Когда ты родился, твоя мама назвала тебя иначе. Искажённое Пространство помнит это, оно скажет тебе, как тебя зовут.
- А как мне спросить?
- Как ты разговариваешь со мной.
   Я последовал совету. Когда я спросил, я услышал в голове ответ: «Эмиральдо».
- Эмиральдо! – тут же я повторил Ванштейну.
- Храни это имя. В нём лежит много секретов, с помощью него волшебники могут убить тебя.
- Убить?
- Сейчас Искажённое Пространство забирает те силы, что пробудились в тебе. Оно будет делать это всё время, становясь всё сильнее и сильнее. Когда-нибудь ты поймёшь, что оно – разумное. А теперь – помоги мне выбраться.
- Как?
- Вытяни руку.
   Я сделал так, как он сказал. Я почувствовал чьё-то прикосновение, затем всё утонуло в урагане света.

   Я открыл глаза. Я снова был в обсерватории. Но рядом со мной и дядей теперь стоял высокий мужчина с красивым лицом, чёрными бровями и серебристыми длинными волосами. Дядя ему поклонился.
- Абельхам, я рад служить вам.
- Я рад, что ты предан мне, дорогой Эдвард, через столько лет и столько испытаний. Я вернулся, и я готов закончить начатое.
- Да, мой сир.
- Всё готово? Король, армия?
- Всё готово для жертвы, мой сир.
- Хорошо. Говорил ли ты об истинном плане кому-либо, кроме Эмиральдо?
- Нет, мой сир. Даже Альверсторн не догадывается о нём.
- Я доволен тобой, мой ученик.
   После этого дядя низко поклонился, а Абельхам, вытащив из ножен свой меч, эфест которого был украшен фиолетовыми черепами, зажёгся красным светом и растворился словно дым. Дядя осел на диван.
- Господи… Он вернулся… Он вернулся… Он вернулся…
   Он повторял это долго. Я пытался обратить его внимание на себя, но он не реагировал. Когда мне надоело, я вышел из обсерватории, захватив с собой новый подарок – балалайку. Я чувствовал, что ничего хорошего с приходом моего настоящего отца произойти не могло.
   В Тайном Ходе я почувствовал запах дыма. Я перешёл на бег. Вскоре показался его источник – горела комната отца. Я испугался ни на шутку, но лишь ускорился. Войдя в дверь, я увидел два силуэта, стоящих на фоне горящего пьедестала.
- Запечатай его, храни его, спаси его, заветы о нём через века носи… - бубнил один из стоящих у огня. По голосу я узнал в нём Альверсторна.
- Восстань, Святой Огонь, из бездны души моей! – вскрикнул неожиданно он. Сразу после этого дым рассеялся, огонь стал спокойнее, белее. Когда он успокоился вовсе, я смог заметить на пьедестале лежащего человека. Я подошёл ближе. Там лежал тятька. Его острый нос теперь был недвижим, и я вспоминал, как весело он вздувал ноздри, чтобы скорчить очередную рожицу. Его каштановые волосы лежали нечесаными космами на плите, а глаза были прикрыты. Руки ему сложили крестом на груди, а ноги вытянули. Разглядывая тятю, я не заметил, как Альверсторн положил мне руку на плечо.
- Это был великий человек. Я бы гордился, будь у меня такой отец.
   Мои глаза заслезились.
- Нет, Альверсторн, вы не правы… он мне… он…
- Понимаю. Я тебя понимаю, Фесте. – мягко проговорил он. Я хотел ему рассказать о Ванштейне, о моём настоящем имени, о том, что Великий Создатель Артефактов вернулся, о Великом Добре, о том, как я подслушивал разговоры Орлиного-носа, как я пробирался по замку, точно змея, пытаясь найти родных. Но моё сердце больно стукнуло в груди, затем ещё раз, и я уже не мог сдерживать слёз. Альверсторн вывел меня из кабинета отца.
- Я нарекаю новый пароль! – сказал громко волшебник, - «Эдвард, Джордж, Кен, Морибель, Буф, Альверсторн и Фесте с тобой, Эндрю!»
   Затем он повернулся ко мне и повторил пароль. Несмотря на то, что я плакал, я запомнил сразу. Но я не стал идти вместе с Альверсторном – сорвался с места и побежал туда, куда хотел попасть до того, как почуял дым.

   Я увидел их как раз перед появлением неожиданного гостя. Король сидел на троне, он подпирал ладонью голову, а ему что-то зычно говорил Орлиный-нос. Я не слышал слов, потому что наблюдал за ними далеко сверху. Сзади них стояла стража, впереди них, гордо выпучив грудь, сидел на одном колене и с шлемом в руке один из генералов. Никто не обратил внимание, когда из груди его повалил красный дым. Затем генерал упал замертво, а посреди зала появился Абельхам Ванштейн, сдерживая в руке тот самый меч. «Такой же я видел у статуэтки в шкатулке!» – вспомнил я неожиданно. Я вытащил шкатулку из кармана и открыл её, не заводя. На статуэтке действительно был такой же меч, присмотревшись поближе, я прочитал на нём: « Казалар». Другой меч, лежащий в ножнах, назывался «Зарисейус».
   Несмотря на то, что я сидел в трёх метрах выше разворачивающегося события, я услышал громогласный голос Абельхама:
- Я пришёл, чтобы забрать долги. Девять лет назад я вам одолжил кое-что, сейчас оно мне нужно назад.
   Король вскочил с трона, выхватив меч и что-то прикрикнув страже. Та тоже обнажила мечи. Орлиный-нос куда-то быстро убежал.
- Ты проклятье этого мира! – рявкнул король, с ненавистью глядя в лицо Абельхаму. Тот только расхохотался. Отзвуки хохота эхом зазвучали в залах и коридорах, и стража поёжилась.
- Тебе нечего мне противопоставить! – отсмеявшись, уже спокойно заметил Ванштейн, - Лучше отдай по хорошему, не вынуждай меня применять силу.
- Ты в сердце моей армии, тебе не уйти!
- Если будет нужно, я уничтожу твою армию, старик. Где мой скипетр?
- Его здесь нет! – в голосе короля неожиданно прозвучала издёвка, - Мы продали его бродячим торговцам за копейки, только чтобы его унесли как можно дальше!
   Эти слова поразили Абельхама; по крайней мере, он больше, чем требуется, стоял недвижим. Наконец, он ухмыльнулся.
- Врёшь, старый плут! Скипетр ещё здесь. Наш разговор затянулся, а у меня мало времени. Я дам тебе пять минут на раздумья, затем…
   Речь Абельхама прервал резкий шум за широкими дверями. Все обернулись в ту сторону. И как раз вовремя: двери с треском вылетели из ставен, а в открывшийся проход с золотой палкой в руке вошёл Орлиный-нос вместе с вооружёнными солдатами.
- Великий Создатель Артефактов, не это ли ты ищешь? – мерзким тоном проскрежетал он. Король вспрыгнул с трона.
- Каэль? Откуда у тебя скипетр? Ты ведь сам его…
- Не старайтесь что-то понять, отец, это давно не в ваших силах. Вы приказали мне выкинуть мощнейший артефакт и наивно ожидали, что я последую приказу? Я сохранил его, а, теперь, я умею им пользоваться. Вы в удивлении, отец? А вы, Ванштейн? – в его голосе звучало столько надменности, что меня даже немного запучило.
- Я ожидал такого исхода. – спокойно ответил Абельхам. Король же только что-то прорычал. Орлиный-нос вскинул палку (которая скипетр) и громко что-то продекламировал. Я услышал крики за ним. Присмотревшись, я заметил, как солдаты корчатся на полу. Король захохотал.
- Неужели все мои сыновья столь тупы? Ты подвёл сам себе приговор, и я!..
- Смотрите внимательней. – едва слышимо для меня заметил Ванштейн.
   Я снова посмотрел на солдат и охнул: они все покрылись золотой коркой. Когда на них не осталось не позолочённого места, они снова встали и вытащили мечи. Орлиный-нос засмеялся.
- Ваша глупость завела нас обоих в тупик, король. – вновь заметил Ванштейн.
- Уж лучше эта дьявольская вещь будет в руках моего сына-предателя, чем в руках разрушителя мира!
- Вы начинаете нервировать меня своей глупостью. Я уверен, когда миньоны вашего сына будут резать вас, вы заберёте свои слова назад.
- Что ты намерен делать? – громко спросил король, садясь обратно на трон.
- Совершить лёгкий дворцовый переворот и отправить к праотцам самого великого колдуна всех времён и народов, отец. Всё просто!
- Я там был. – ухмыльнулся Абельхам, - Ничего такого уж страшного, смею заметить.
- Вы меня утомили. – Орлиный-нос повернулся к раскрытым дверям, затем прохрипел - Асхра’ам!
   По золотым солдатам словно пошла рябь, затем они кинулись вперёд. Стража короля преградила им путь, но стояли они всего секунду. Словно красный смерч золотые солдаты пронеслись мимо них, и я уже ничего не мог разобрать в том месиве, что проходило внизу. Неожиданно, рядом со мной что-то пролетело. Затем ещё раз. В третий раз это что-то едва не попало по мне – я вовремя отполз. На балке, где только что сидел я, осталась зарубка. Прозвучал громкий хлопок внизу, и, присмотревшись, я смог заметить, как один из золотых воинов рассыпался на части. Волшебство?
   Я заметил Абельхама. Нет, не волшебство. В своей руке он держал самый длинный хлыст, который я только видел. Размахиваясь им, он наносил удар за ударом. Когда кто-нибудь подбирался ближе, хлыст превращался в синий меч, визжащий в воздухе при каждом взмахе.
   Я так заволновался, что не смог сдержать слёз. Что это за монстры? Что это за монстр? Я собирался уходить, когда внезапно услышал голос Ванштейна: «Брось балалайку вниз!». Я не долго думал – отцепил её от пояса и скинул вниз. Затем я снова услышал его крик, но обращался он уже не ко мне:
- Создатель всего сущего, царящий над всеми, пресвятой дракон Зарисейус, призываю к силе твоей!
   Прозвучал скрежет, затем всё стихло. И звонкие шаги по полу золотых солдат, и визжащий меч-хлыст, и последние вскрики солдат. Я с ужасом посмотрел вниз – весь пол зарос ледяными кристаллами. Солдаты, трупы – всё запечаталось в льдинах. Посреди ледяного кладбища стояли король и Ванштейн. Я почувствовал исходящий снизу холод и чихнул. Они оба посмотрели вверх.
- Кто это? – воскликнул король.
- Разве вы не видите – всего лишь сын шута.
   Я не стал дожидаться реакции короля – шмыгнул в отверстие в потолке и был таков.

   Дядя уже успокоился и лишь ещё изредка повторял: «Он вернулся..», после чего выпивал стакан воды и снова улыбался.
   Я рассказал ему о всём, что со мной происходило в последние дни. Под конец моего рассказа, дядя погладил меня по голове, поцеловал в лоб и пообещал, что всё это уже закончилось. Но по его виду я понял – ещё далеко не конец.
   Ванштейн куда-то запропастился, не оставив ни одного упоминания о себе. Даже ледяные кристаллы куда-то подевались из тронного зала, а с ними – все трупы побоища. Орлиный-нос тоже покинул дворец, с ним ушли добрые три четверти армии, несколько генералов и множество слуг, преданных новому лорду. В воздухе наконец-то начало витать спокойствие.
   Однажды, когда мы с дядей сидели в обсерватории, и он мне рассказывал о звёздах, к нам пришёл самолично король. Дядя сразу же встал и низко поклонился. Я последовал его примеру
- Что же случилось, Ваше Величество, в королевстве, раз Ваша Милость не воспользовалась слугами, чтобы побеседовать с подданным, а явилась самолично к нему?
- Сядь. – просто сказал король. Когда мы снова присели, король встал у телескопа.
- Ванштейн возвратился, вы знаете?
- Я слышал, Ваше Величество.
- В этом доля и вашей работы, не так ли? – сказав эти слова, король со странным подозрением покосился на меня. Я невольно поёжился.
   Дядя напрягся.
- Я никогда бы ничего…
- Не стоит вертеть головой, Эдвард, я не стану вас упрекать. Если честно, не такая уж это и беда. Меня больше беспокоит его резкое исчезновение. Вы можете быть со мной откровенным?
   Дядя взглотнул.
- Я полагаю, то, за чем он вернулся, он упустил. И теперь ему здесь больше нет дела.
- Мне хотелось бы так думать. Скипетр… - король гаркнул, - Ещё один дьявольский артефакт! Мои волшебники пять лет пытались понять, как его активировать...
- А когда сдались, вы его решили выбросить?
- Эта вещь слишком опасна, чтобы держать её в замке! Тем более он предупреждал меня, что вернётся её забрать…
   Пару минут король молчал, изучая возможно впервые увиденный прибор. Затем он поднял на дядю заслезившиеся глаза и сказал хрипло:
- Видимо, за четыре года волшебники моего сына смогли найти секрет устройства этого скипетра. Я надеюсь, Эдвард, что в решающий момент вы примите правильную сторону.
   Затем он направился к двери. Но дядя остановил его.
- Что вы намерены делать с сыном?
- Сто пятьдесят тысячное войско будет штурмовать эти стены, Эдвард. А с ними – искусные волшебники, катапульты, наёмники…
- Раньше при таком же раскладе замок выдерживал любые стычки.
- Нынче на стороне Каэля артефакт Абельхама Ванштейна.
   Когда дверь захлопнулась, я посмотрел в лицо дяди. Он был в смятении.
- О чём думаешь?- спросил я его, дёргая ногами.
- Король очень расстроен предательством сына. У него их всего пять…
- Тятя мне рассказывал… - я почувствовал холодок в сердце, и мысли о папе снова меня посетили, но я сосредоточился на королевском роде, прогоняя эти мысли:
- У короля было пять сыновей. Один уехал в Германию и погиб во время рейдерской атаки на деревеньку, в которой тот отдыхал. Ещё один женился на Германской принцессе, но та его отравила за измену. Тогда и началась Англо-германская война, которая длится до сих пор. Третий погиб на этой войне. Четвёртый – тут я не сдержался и хихикнул, - теперь вовсе даже и не принц, получается. А пятый – предал короля.
- Новые события дополнили твои знания о королевской родовой ветви, мальчик мой. – дядя улыбнулся, - Что же, получается, род короля будет прерван на нём самом. Незавидная доля.
   Я кивнул, достал из кармана кусочек хлеба, который я давеча стащил с кухни, и принялся его жевать.
- А ты следуешь моему наказу? Спишь с балалайкой?
- Да, дядя, я кладу её рядом с собой.
- И тебе продолжают сниться твои сны?
- Нет. Последние два дня мне вообще ничего не снилось.
- Хорошо. – дядя натужно улыбнулся, хотя в глазах его царила печаль.
   После этого он отвёл меня в спальню, и меня ждал послеобеденный сон.

      Он стоял и подрагивал, вновь ощущая дуновение ветра. Такая красота… Вдалеке зиждется холмик, на нём кустики зелёные, а дальше – закат. Он запустил пальцы в волосы и пригладил их, заодно растирая выступивший пот, отчего лоб приятно обдало прохладой. Различные мысли тревожили его голову, но вид он сохранял спокойный. Ему ли бояться смерти? Он уже давно перешёл все грани, теперь дорога – только вниз.
   Предательский шёпот звучал в ушах: «Ты чудовище! Ты обрёк на смерть всё вокруг, включая сына, и, даже, самого себя!». Но он отбрасывал раз за разом назойливые мыслишки. Всё это – ради уничтожения Великого Добра. Остальное неважно.
   Полы плаща взметнулись вверх, пришлось их поправлять. Облик должен быть максимально пугающий. Правда, кого пугать? Он глянул вниз. Равнины были укутаны в золото. И причиной этому послужило не излишне жаркое солнце, высушившее слишком выступающую траву. Даже не месяц золотых колосьев дикой пшеницы, которая приходила сюда с ботинок детей или самих крестьян. Нет, это был чистый золотой цвет. Золотая армия. Стоило похвалить Каэля – даже сам Ванштейн не смог бы так быстро создать такую масштабную армию миньонов. Это глупо – считать Ванштейна Богом. Боги, несмотря ни на что, могущественнее его. Он готов был дать слово: у Бога, стоящего вот так на склоне холма и глядящего на многотысячную армию миньонов, не проступил бы жаркий пот на лбу.
   Он прижал правую руку к левой. Не зажила… И не заживёт никогда. Левая рука стала лишь обузой. Божество взяло свою плату за неразумное использование своей силы. Он потрогал чёрные костяшки, которые теперь заменяли ему пальцы, и будто бы выжженную плоть. Никаких ощущений. Хорошо, что столетний лёд он смог вовремя снять, иначе…
   Идут. Рябь прошла золотой волной по рядам миньонов. Какая жалость. Все они предали свою Родину дабы грабить, насиловать, убивать. В их душах исчезло всё святое, в сердцах их поселилась булькающая тьма, которая и заправляла всеми их делами. Лень, корысть, кощунство, страх и гордыня – всё, что осталось от некогда богатых духовной силой личностей. Ирония – за предательство смерть встретила их почти мгновенно. Нежить. Миньоны.
   Казалар остался во дворце – он тут не поможет. Огненный дух, запрятанный в нём, был смертельно опасен для всех живых, но отказывался сражаться против бесплотных созданий. Иметь дело с духами всегда опасно, уже который раз они подводят Ванштейна. Единственной рукой он схватил рукоять Хвоста. В прошлой стычке он показал себя не плохо… но, всё же, такую армаду ему не сдержать. Замок падёт, если он что-нибудь не придумает.
   За спиной кто-то есть. Секунда потребовалась Великому Создателю Артефактов, чтобы, словно змеёй, обхватить шею незваного гостя Хвостом.
- Кто ты такой? – спросил он спокойным тоном. Незнакомец не дрогнул, на его лице не гасла усмешка. Ни одна мышца не напряглась, словно он не замечал, что его жизнь висит на волоске.
- Абельхам Ванштейн, Великий Создатель Артефактов! Ты посетил короля и Эдварда, а как же я? Я, всё-таки, один из первых согласился с твоей бредовой идеей.
- Знакомый тон. Не Альверсторн ли ты, голубоглазый блондин?
- Ты не узнал меня лишь потому, что я сменил причёску и фасон платья? Ты ли это, Ванштейн, или твоя статуэтка стала твоим роком?
   Хлыст вернулся в форму меча и отправился в ножны. Ванштейн вытянул правую руку вперёд. Ухмыльнувшись, Альверсторн пожал её.
- Как ты нашёл меня?
- Мы столько прошли вдвоём, и ты меня о таком спрашиваешь?
- Между прочим, в Мир Духов научился отправляться я, а не ты. Не поверю, что ты без своего Сезанн можешь наблюдать за Миром Живых.
- Твой отпрыск тебе сродни - поломал такой тонкий механизм! Сезанн обиделась и теперь вообще ни на что не реагирует!
- Как обычно, готов тараторить бесконечно, избегая вопроса.
- Ты запечатал Зарисейуса, а кое-что другое сделал я. Когда скажешь мне, каким образом можно из Богов делать своих домашних питомцев, тогда и я тебе открою свои тайны!
- Знать бы мне самому, как это делать. Боги буйные создания. – Ванштейн помахал перед колдуном левой рукой. Альверсторн кивнул и взглянул вниз. Взгляд Абельхама непроизвольно направился вслед.
- Ты можешь продумать что угодно. – заметил Альверсторн, - Но так, по глупости, создать оружие, против которого нет защиты и дать его в руки врагу… Скажи, кто тебя надоумил делать скипетр, способный создавать миньонов, неподвластных нашему «Сгори»?
   Ванштейн улыбнулся.
- Я хотел переплюнуть тебя.
   Колдун расхохотался.
- Ты снова воспользовался моей статуэткой? – спросил чуть погодя Ванштейн, наблюдая за двигающимися золотыми колонами.
- Я думал дожить свою жизнь в старом теле, но судьба снова врезала по моим планам. Теперь я снова молод… И снова придётся проживать целую жизнь.
- Когда-то тебя это прельщало больше всего на свете.
- Я завидовал твоим способностям, чёртов полубог! Для меня было самым большим кошмаром осознавать, что твоя морда будет молодой, когда я одной ногой в могилу ступлю.
- Ты изменил своим взглядам?
- Я живу слишком долго, Абельхам. Мой срок давно настал. Я уже жалею, что попросил тебя в своё время сделать подобный артефакт…
   Ванштейн вздохнул. Действительно, от некоторых его изобретений больше неприятностей, чем пользы.
- Я думал просить тебя помочь моему сыну завершить начатое мной.
- Нет. Я выхожу из игры. Я должен был выйти из неё ещё неделю назад, когда моему телу отрубили голову. Когда ты окончишь этот этап, я отправлюсь куда-нибудь на безвременный отдых. Может, меня заколет бандит, или в пьяной драке мою голову разобьют о стол, или я просто помру от старческих недугов… Я никому это не говорил, но… Я хочу завести семью, Абельхам. Я хочу детей. Внуков. Правнуков. Родственников по всей стране. Чтобы по выходным мы устраивали пир с танцами. Я не хочу опять встречать старость один, выпивая очередной крепкий напиток…
   Ванштейн подошёл к колдуну и похлопал его по спине.
- Так вот сколько лет должно было пройти, чтобы ты, наконец, повзрослел!
   Колдун усмехнулся.
- Я уже не один год об этом думаю.
- Я бы тоже хотел устроить себе что-то подобное.
- Отчего бы и нет?
- Я не могу. На полпути нельзя останавливаться. Только я могу остановить Великое Добро.
- Не считаешь ли ты меня предателем, раз я тебя бросаю?
- Ты заслужил отдых.
   Колдун кивнул.
- Как же мы выкрутимся на этот раз?
- На сей раз, я попал в тупик. Я ожидал любых событий, но не этого…
- Впервые вижу тебя таким. Думай скорее.
- Не дави.
- А использовать Зарисейус ты не можешь?
- Ты видишь, что он сделал с моей рукой? Если я его ещё раз использую, я…
   И решение нашлось.

   Я открыл глаза. На меня с нежностью смотрел Эдвард, гладя по голове правой рукой. Протерев глаза, я встал.
- Доброе утро, мой мальчик! – улыбнулся сразу дядя. Его взгляд из-за стекол очков пылал радостью.
- Доброе. Сегодня ты научишь меня волшебству?
- Всеми своё время, мальчик мой, всему своё время! У тебя ещё уроки танцев и пения, а после мы займёмся арифметикой, геологией…
- Но дядя! Я же уже не буду шутом, зачем мне это всё делать?
   Эдвард ухмыльнулся.
- Волшебники, чтоб ты знал, обучаются сотням различных наук. И поступить на обучение к волшебнику – даже если он родной дядя – не просто!
- Но сколько ещё мне придётся ждать? – нетерпеливо нахмурил я бровь.
- Недолго. Совсем недолго.
   Он снова взъерошил мои волосы, и я успокоился. Затем дядя отвёл меня в обсерваторию и накормил. Когда яичница с хлебом улеглись дружно в моём животе, я расслабился на стуле, болтая ногами. Дядя смотрел на меня непроницаемым взглядом. Впервые за эти дни я видел его таким. Серые глаза, очень похожие на глаза тяти, крючковатый сухой нос, вокруг которого кружились морщинки, переходящие в длинные изгибистые линии на лбу, висках, щеках. Он был молодым, как рассказывал мне отец. Но я всегда ощущал его стариком. Белые волосы, которые передались ему от бабушки (У тяти были рыжие – дедушкины), как и у меня, добавляли ему возраст. Но он всегда смеялся, когда я ему говорил об этом. Он всегда мне говорил гордиться своими волосами – в них дышит порода моей семьи. Раньше я думал, что он имел ввиду тятю и его родителей. Но теперь, когда я вспоминал Ванштейна в королевском зале, я думал иначе. Ведь у Ванштейна они тоже были белые.
   Время приблизилось, и мне пришлось покинуть кабинет дяди и направиться в актовую залу.

   Я был уже на полпути к цели, когда услышал рёв трубы и звон колоколов. Кто-то кричал, но я ничего не мог разобраться. Не сумев совладать со своим любопытством, я бросился к окну. Зрелище было довольно забавное: повсюду мельтешили стражники, то спотыкаясь друг о друга, то с шумом налетая, они вооружались и становились в колонны по трое человек. Я хихикнул. Нет, сейчас не до танцев.
   Я открыл окно. В лицо сразу врезался прохладный ветер, но меня это ничуть не беспокоило. По ставням я переполз на соседний балкон, оттуда – по верёвке штандарта вниз. Я спрятался за колонну королевского балкона, чтобы, если что, слышать всё, что произойдёт, оставаясь незамеченным. Неожиданно, на балкон вышел сам король.
- Поданные! – заговорил он громким басовитым голосом, - Войны! Славные защитники короля и королевского оплота! Страшная весть дошла до меня с почтовым голубем – армия Каэля пустилась в атаку на наш замок. Ушедши из замка, он захватил с собой лишь пятую часть гарнизона, но в двух днях отсюда незамеченной собиралась его армада. Он скопил многотысячное войско со всех углов нашего королевства; в ней он приютил предателей, изменников, бунтарей! Со всех сторон к нам идут наши союзники, чтобы защитить вашего короля и вашу Отчизну, но они не усеют за два дня. Не успеют за неделю. Не успеют за месяц. Их путь будет долгим, нам не стоит рассчитывать ни на них, ни на продолжительную осаду! Нам придётся рассчитывать только на самих себя! Но я верю в вас! Не раз этот замок стоял перед силами, в сотни раз превышающими силы его защитников, и каждый раз он выстаивал, а его стены оставались столь же крепкими, как и сто лет назад! Жизнь вашего короля и вашего королевства в ваших руках. Благослови вас Господь! – он трижды перекрестил пальцами правой руки воздух перед собой. Солдаты трижды вскрикнули: «Виват!», затем командиры начали давать указания. Король удалился в свои покои.

   Когда я вылез из окна и закрыл ставни, я услышал за собой чьё-то дыхание. Обернувшись, я увидел дядю.
- Подглядываешь снова? – ухмыльнулся он. Я виновато кивнул.
- Тебе не следовало бы этого слышать. – после этих слов дядя взял меня за руку и мы пошли по коридору. Тем временем, он продолжал:
- Уроки танцев отменяются. Прислугу никто не будет эвакуировать. Мы останемся в замке и, как и все, будем пережидать осаду.
- А что такое осада?
- Ничего хорошего, мальчик мой. Ничего хорошего.
   Мы вышли в Тайный Ход. Снова приятный, словно одомашненный мрак. Те же гобелены, на которых приятно улыбались короли и королевы. Только теперь чего-то не хватало…
   Мы поднимались по винтовочной лестнице туда, где я ещё не был. Мы шли по проходам, о которых я даже не знал. Даже каменная кладка здесь была другая: вместо привычных серых грубоватых камней – словно пещерные своды из диковинно сложенных кирпичиков разнообразной формы. Наконец, мы пришли в какой-то зал. Он был просторным – локтей тридцать в длину и столько же вширь. Посреди стоял широкий круглый стол, за ним – четверо.
   Альверсторн. Знаменитый на весь мир чёрный чародей, которого выгнали из Академии Волшебников и, даже, хотели судить. Впрочем, неудачно. Он жил в этом замке тайно пятнадцать лет, постоянно отлучаясь по своим одному ему известным делам. Ранее дряхлый старик, косящий на левый глаз, нынче – золотовласый красавец с голубыми глазами и развитым атлетически телом.
   Кен – азиат, готовящий королю экзотические блюда. У него были слегка заострённые кажущиеся женскими глаза, которые, как известно, придают мужскому лицу лишь дерзость. Острый и слегка выглядывающий вперёд подбородок, почти плоский нос и грубые прямые морщины. Он будто бы излучал опасность, с ним боялись пересекаться даже некоторые дворяне. Он часто играл по праздникам у нас в гостях на гитаре; именно он научил меня играть на ней и на флейте. «Снаружи зверь, внутри – хрупкий хрусталь!» - любил приговаривать про него тятя.
   Морибель. Его возлюбленная и, по иронии судьбы, жена. Добродушная девушка, страдающая только лишь от осознания, что обнять весь мир решительно невозможно. У неё были длинные и прямые волосы цвета выцветшего сена, большие и ясные синие глаза, лёгкое и тонкое тело, на котором приятно смотрелся любой наряд. Она всегда была инициатором сюсюканья меня, что, впрочем, мне почти всегда нравилось. Тятя всегда предупреждал меня: «С ней будь начеку: она – светило для друзей, но пламень – для врагов!».
      Джордж. Он сейчас не сидел бы тут, не начни он браниться с тятей. Хотя он и был весёлый парень, про которых говорят: «свалился с дуба», но насмешек про себя он очень не любил. Вид его был всегда забавен и, какой-то частичкой, притягательный – курносый нос, постоянная улыбка, весёлые глаза, взъерошенные копны волос, цвет которых хотя и напоминал собой цвет волос Моррибель, а всё же был темнее.  После стычки с моим отцом он объявил ему «войну». Он задевал тятю стол изящно и остроумно, что не мог не сыскать его уважения. В конце концов, они стали друзьями. Он любил показывать мне фокусы и петь под мою флейту. С ним всегда было весело.
   Мы присоединились к ним. На столе стояло пару свечей, несколько книг и чаша, наполненная прозрачной красной жидкостью.
- Совет Шести – неожиданно заговорил дядя Эдвард, - объявляю открытым.

|Фесте Меркель. Начало. Часть 3.