В ночь этого дня я увидел на палубе Френка. Он стоял, удерживая в руках один из канатов, название которых я до сих пор не мог запомнить. Я подошёл к нему.
- Меркель! – зло шикнул он на меня, - Тебя может хоть что-нибудь успокоить? Что ты делаешь на палубе в такой час?
- Я никогда не смущаюсь носа. – вместо ответа сказал я. Френк посмотрел на меня, как на редкостного психа. Я поспешил пояснить:
- Потому что нос никогда не смущается меня. И ты – не требуй от меня соблюдения правил, которые сам не чтишь!
   Он лишь пробурчал себе что-то под нос, ухмыляясь.
- Я просто решил посмотреть на океан. Сейчас полнолуние…
- Ты прав, красота. – после сказанного я воодушевлённо закрыл глаза и пару раз вздохнул на полную грудь. Френк покачал головой, улыбаясь, всё ещё всматриваясь в водную гладь.
- Штиль… - с грустью прошептал он, - Самое страшное, что могло с нами случиться.
- После твоих историй такого не скажешь.
- О штиле нечего рассказывать. Однажды мы попали в безветрие на целую неделю. Чуть больше – и мы бы не пережили плаванье. Надеюсь, этот долго не продлится.
- Я не замечаю в этом ничего опасного, Френк. – задумавшись, заметил я, вспоминая, однако, беспокойство капитана этим днём.
- Потому что тихо только один день. Когда на четвёртый день ты выходишь на палубу, изнемогая от жары, словно губка морщась от жажды, лишь тогда ты понимаешь, что лучше уж тебе на пути встретился морской дракон.
- Я встречался с драконами. Ты прав, ничего особенного.
   Мы услышали какой-то шум и поспешили убраться с палубы, не выясняя его источника. Я с прыжка уткнулся в свой гамак то ли в каюте, то ли ещё где. В моей голове перед сном пролетела лишь одна мысль: «Будь прокляты моряки с их бесконечными терминами и жаргонами!..».

   Я проснулся рано утром следующего дня. На палубе было тихо, и команда лениво шаталась в бездействии. У всех на лицах было отчуждение, у некоторых откровенное волнение. Даже капитан, храбрый и бравый человек, выглядел хмуро. Оттого наверное, рассуждал я, что не на кого кричать. Волны не ударяли в борта, ничего не загрязнялось, и с утра палуба едва не сверкала. Парус был опущен, канаты надёжно скреплены. Кук вообще не отличался неторопливостью или ленью, и еда всегда была в готовности ровно к тому моменту, когда это было нужно. Скукота сразила капитана, страшная скукота.
   Я проходил мимо скучающих матросов, высматривая Френка. Вскоре, я его нашёл.
- В чём дело? – спросил я беспокойно, глядя на неожиданно апатичную команду.
- Штиль. – разводил он руками. Затем он зычно зевнул. Несколько матросов зевнули вслед.
- Ни за что не поверю, что команде нечего делать…
- Даже не в этом дело. Занятие всегда найдётся для любого. А вот еды, чтобы пережить долгий штиль – может и не хватить.
- В каком это смысле?
- Чем больше двигаешься, тем больше надо есть. А если будешь есть недостаточно – гарантированно откинешься. Всё просто.
- Ну да…
   Темы как-то исчерпались, и я молча сел рядом с ним. Было тихо. Чертовски тихо. Я ещё не понимал, насколько эта тишина страшна на тот момент. Напротив, я ей наслаждался после стольких недель криков и общего гама на корабле.

Шёл третий день штиля. Команда была так же апатична, как и всё время до этого. Корабль стоял на месте. Едва ли сейчас кто-то был рад тому, что корабль не имел отверстий для весёл, как и самих вёсел. Я уже тогда это знал, а такой случай подытожил моё знание: бережливого Бог может и к праотцам отправить. Все искали что-то, чем можно было заняться: кто-то, в укор своему предшествующему принципу, драил уже и без того истёртые доски, кто-то играл в кости или карты на выигрыш, кто-то искал по каютам крыс, которых и без того на корабле не было. Лишь мы с Френком разговаривали друг с другом, другие держали почётное молчание.
- Что дальше?
- Ждём ветра.
   И такой ответ ждал меня всегда. Затем мы находили общие темы для бесед и весело коротали наполненные безветрием часы. Он рассказывал о своих приключениях, я – о своих.
- В восемнадцать лет столько исходить! – ошарашено замечал он.
- Из Англии в Германию не так просто попасть. А уж оттуда в Россию!..
- Мы с тобой, выходит, братья по несчастью.
- Ещё скажи, в одной лодке.
   Мы захохотали. Нет, шутка действительная глупая. Ирония, будь она неладна!

Это был пятый день. Запас провизии истощился на четвёртую часть, отчего была дана команда «затянуть пояса». Не то, чтобы это добавило радости матросам, но капитан смотрел на всех с такой долей укора, что у бравых флибустьеров никли головы.
- Ещё столько плыть… - с тоской замечал Френк, - Вот нельзя было под конец штиль? Ближе к берегу рыба плавает, половили бы. Ещё три недели, если штиль окончится внезапно. И то хорошо будет. А если через неделю? Через две? А если месяц, чёрт его подери?!..
- Давай не будем заходить вперёд? Ещё не вечер, песне ещё петься и петься.
- Ты прав… Подумаешь – штиль. Нашёл, о чём беспокоиться!..
   Я не стал рассказывать ему о странных мыслях о смерти, которые внезапно стали меня посещать. Сначала это были отрывочные ассоциации, которые быстро заменялись более сильным образом. Но нынче днём посетило будто бы видение: гигантский кракен переламывает корабль на две части, я будто чувствую крики, кровь на острых зубах, обломки и ошмётки тел. Чуть позже я подумал, что мой побег от жизни – нелепое кривляние, ведь от смерти, как бы я не старался, убежать не получиться. «Победить смерть… - рассуждал тревожно я, - Несомненно, мой отец это сделал. Но как?». И мои мысли приходили к балалайке, наследстве, которое оставил мне этот человек. Почему именно она? Почему не мечи, – Зарисейус и Казалар –почему не волшебный плащ, затягивающий в себя взгляды, будто водоворот, почему, в конце концов, не его знаменитую трость, которая могла обратиться в меч или стальную плеть? Но мне досталась лишь балалайка, способная лишь хранить в себе предметы. Не то, чтобы я горевал по этому поводу, ведь я мог и вовсе остаться с носом. Да и тогда я понимал, что балалайка должна обладать силой большей. Но вопрос оставался – почему именно она?
   И чем больше я думал об этом, тем чаще мои мысли фокусировались на цепи-с-лезвиями. И снова – смерть.

Седьмой день. Поджилки трясутся на такой момент. Кто мы? Куда мы? Что за невероятная мука, а главное – за что она нам? И эти вокруг – звери, твари, готовые порвать за кусок мяса. Дикость, варварство!
   Я держался ближе к Френку, но он мрачнел день ото дня и воспринимал моё общество уже не с таким воодушевлением. Да и капитан – нервный до жути тип – норовил испортить каждому настроение. Почему я согласился на это самоубийство? Я столь недалёк, что остался с Френком, но не убежал прочь? Видимо, так. И голова…
… раскалывается…
…сильнее и сильнее…

Я мог бы описать две недели, но дни я помню плохо, потому как после седьмого дня я слёг с какой-то болезнью. Ко мне во снах приходил мой отец, в его глазах пылал огонь, он говорил мне о моих неудачах.
«- Ты не смог сделать такого простого?! – доносились в моей голове его крики, - Собрать их… собрать их для меня… открыть ему дорогу… путь…»
   Я снова и снова извинялся. Моё тело – со стороны. Я корчусь в муках… о, Господи! Неужели, я настолько жалок? И его крики… Снова и снова входят в мои уши. Отец, прекрати! Хватит! Но муки продолжаются. Скользят по телу, будто черви. Или это и есть черви? В голову тут же пришли мысли о них – толстые, мясистые и былые, жрут и жрут мясо… Нет, не черви, только не черви!
   И снова его голос:
«- У тебя ещё есть шанс! Я дам тебе возможность исправить всё… только не оплошай… на этот раз!..»
   И меня передёрнуло. Боль исчезла, в теле лёгкость. И на душе – такое спокойствие. Но я – уже не я. Я чувствую это. И не потому, что моё тело теперь чёрное, скрюченное, толстое и маленькое, будто тело гнома. И не потому, что за спиной – крылья, а нос размером с локоть. То жалкое состояние души… А отец стоял на пьедестале, у него сверкали глаза. Я смогу перед ним оправдаться, я смогу!
   Картины менялись, я оказывался то в небе, то глубоко под землёй. Я искал, но что? Что бы не искал, вскоре – нашёл. Мальчик, маленький мальчик. В толпе не видно, нужно ждать. Все пинают, кричат на меня, боятся… пусть боятся, пусть тычут вилами. Мне нужен мальчик!
   И вот он. Маленький, курносый. Совсем как я в детстве. Но я прячу лицо в перьях, что-то ему говорю.
   Картину уплыла, и теперь я вижу мир его глазами. Разруха, войны, кровь и бесконечный страх. Я чувствую жалость. Я – причина тому? Неужели заветы отца ложные? Почему дорога к добру лежит через бесконечную боль простого народа? И тут ОН врывается ко мне.
«-Мой сын…» - я говорю мягким, сухим голосом. Но в сердце вонзилась боль. Как же я хотел, чтобы он обнял меня, чтобы мы могли поговорить… но в его руке – меч. Нет, никаких разговоров. Отец, будь ты проклят, я должен завершить начатое твоим отцом!
   А мой сын всё стоял с мечом в руке. У него были длинные чёрные волосы… Но почему чёрные? Были же золотые, будто поля на далёких Астагальских равнинах. Ах, да… преобразование. И снова боль.
«- Столетие – сказал он. Живой, но чёрствый голос. Забитый бесконечной жизнью, - ты задолжал передо мной. Я хочу объяснений! Ты вверг мир в хаос. Ради чего? Ради собственного блаженства?».
   Ах, как бы я хотел ему сказать! Но нет, ещё не время. Тянуть, тянуть… Но главное – он должен жить. Мы победили Смерть, мой мальчик! Как жаль, что ты не можешь понять всей значимости этого события. Да и тебе ли понимать…
«- Всё это во имя Великого Добра.» - ответил я так же, как ответил когда-то мне мой отец. В его глазах – ненависть. Зарисейус сверкнул в единственной руке. Как бы я хотел обладать этим мечом… не время, не время мечтать! Из ножен – Казалар. Посмотрим, какое из творений моего деда могущественнее…
   И снова мысли разбредаются. Опускается то мрак, то ярчайший свет. Теперь мой разум в голове этого паренька. Что за муки! Неужели это – я? Вокруг какие-то создания, чудовищные, могущественные. Их сотни, их оружия поражающие своей мощью: у каждого в руках – сильный артефакт. На каждом – магический доспех. Но меня это не беспокоит. Им не сравниться со мной. Первый из этих уродов… я невольно усмехнулся. Сюда, твари! Кровь брызнула. Сладкая, живая кровь. В этом ваша сила перед людьми, но слабость – передо мной. Взмах, ещё взмах. Лёд и кровь. Что может быть упоительнее? Зарисейус в бреющий полёт… ещё одна голова оземь. Я впился губами в ошмёток мяса, и моё горло запылало. Снова и снова. Сколько бы ни было. Я – не победим. Первый из этих уродов!
    Вдруг, сражение прекратилось. В моих глазах – снова мой отец. С такими же сияющими глазами. Но теперь на его устах – усталая улыбка.
«-Всё кончено. – сказал он блаженно, - Теперь мы с тобой можем отправиться на покой, Эмиральдо…
Эмиральдо…
Эмиральдо!»

   Мой сон оборвался неожиданно – меня с силой тряс Френк.
- Эмиральдо! Что б тебя сожрал морской дьявол, ветер поднялся!
- Ветер? – вяло бормотал я, ещё не понимая сказанного. Но затем понимание пришло.
- Ветер?! Мы плывём?
- Да, штиль закончился!
   Несмотря на радость, поразившую нас обоих, я ещё долго не мог отделаться ото сна. Что уж тут говорить – до сих пор его образы мучают меня. С тех пор, как я научился входить в балалайку, подобные сны сниться перестали, но запахи старых я ещё чую. Тогда, правда, я думал, что этот сон – очередной бред моей фантазии. Сейчас я уже так не думаю.
   Френк помог мне встать, и мы вышли на палубу. Действительно – дул тёплый лёгкий ветер. Он слегка раздувал паруса, но теперь корабль потряхивало – потому что мы двигались. Я улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь его дуновениями. Я хотел что-то сказать Фрэнку, но мои ноги подкосились и я бессильно повис в руках моряка.
- Дьявол, да ты совсем плох! – вскрикнул он, при этом его лицо исказила боль. Интересно, он почувствовал мою, или столь открытой была его душа, что в неё ещё осталось сострадание? Я до сих пор не могу сказать точно – что. Но он был жестоким флибустьером, в этом я не смел сомневаться никогда.
   Положив меня обратно в гамак, он вышел. Меня же, неожиданно, сковал озноб.

- Он совсем плох! – слышал я где-то отдалённо голоса Фрэнка и капитана.
- Чёрт с два мы свернём с курса, гори всё адовым огнём!
- Но у нас и так кончается провизия, мы можем не дотянуть до Англии!
   «Англия? – неожиданно скользнуло у меня в голове, - Не хочу в Англию… Меня там ищут!». Но сказать ничего не смог. Язык словно погиб во рту, а его трупом выдавать слова было очень тяжко. Получались только нечленораздельные стоны. Глаз я открыть не мог, но я и так знал, что оба пирата отшатнулись от меня.
- А если его болезнь перейдёт на кого-нибудь из матросов?
- Верно заметил, Фрэнк, надо бы его засунуть подальше от команды… Куда только?..
- Капитан!
- Вы двое здесь новички! – взревел капитан, - Не смейте указывать мне, что делать!
   «Бежать. – прошептало что-то в моей голове, - Тебе нужно бежать».
- Где моя балалайка? – сумел выдавить из себя слабый голос. Некоторое время кто-то шубуршил в каюте, затем моя ладонь ощутила знакомое древко балалайки. Неожиданно пропала головная боль, а мысли вернулись в порядок, и я долго ещё не вспоминал свой кошмар. Мои веки раскрылись, и я увидел лица капитана и Френка. Их лица растянулись в удивлении.
- Это что, артефакт лечения?.. – протянул хрипло капитан.
- Фесте, почему ты никогда не говорил о чудесных свойствах балалайки?
- О чём вы? Я ещё хреново себя чувствую! – обиженно сказал я. Френк же отвернулся, вытащил что-то из сумки, и представил перед моим лицом зеркальце.
- Ещё секунды назад ты был синий, как море. А теперь у тебя здоровый розовый цвет кожи. Вон, даже щёки покраснели. Как ты можешь это объяснить? Давай уже, колись, что это за артефакт у тебя!
- Балалайка как балалайка… - протянул я, стараясь скрыть своё волнение, - Вот чем уж чем, а свойствами лечения она точно уж не обладает. Если мне не верите, найдите ещё кого-нибудь больного и дайте её ему!
   Они так и сделали. Нашли какого-то моряка с простудой, как ему не впихивали балалайку, эффекта не было. Естественно, всё свалили на то, что я умею её как-то активировать, и мне капитан ещё припомнил мою жадность до магии. Мне ничего не оставалось делать, кроме как согласиться и тихо-мирно ощущать себя здоровым.

- На абордаж!
   Слышал я из каюты. Меня, как я и полагал, до штурма не допустили. Да я и не боевой человек. Играл больным матросам разные задорные песенки, чтоб не омрачались своим бездействием. Фрэнк, зверски хмылясь (Стоит заметить, что-то зверское было в его природе, что-то неощутимо кошачье). Капитан тоже отсутствовал – с ворчанием «Пора бы размять кости!» он схватил свою саблю, оставил попугая в клетке, затем бросился вместе со всеми на торговое судно. Мне оставалось только разводить руками.
   Я ожидал, что до конца штурма пробуду в каюте с больными ребятами, но моим планам помешала жестокая неожиданность.
- Оборотни! Корабль оборотней! – донёсся отдалённый крик, прерываемый воплем ужаса и боли. Ребята в каюте сразу похватали оружие и побежали наружу. Там их уже ждали.
   Я никогда не видел, чтобы убивали так быстро. Я сам никогда бы так не смог – всего лишь миг, и пять бравых матросов, слегка пошатываемых от простуды, превратились в клочки мяса. Абордаж провалился? Если они уже на корабле, то это значило, что на соседнем судне от нашей команды остался один корм акулам.
   Я не стал совершать того же глупого поступка, что и мои компаньоны, я применил тактику нападающих. Балалайка, слава Богу, была со мной. Я потянулся мыслями в воздушное пространство перед собой, и, вскоре, воздух искривился. Цепь я пока не трогал – эффект с воздухом всегда заставлял противников ошеломлённо встать на месте. Так случилось и на этот раз – волосатые существа, вид которых уже меня пугал, остановились, их головы двигались в разные стороны, а глаза пытались ухватиться за хоть за что-нибудь в месиве Искажённого Пространства. Я знал, что у них это не получиться, но опешил и сам. Признаться честно, если бы они догадались отвести взгляд от впечатляющего эффекта, я бы не писал этот дневник.
   Но они этого не сделали. Я вытянул лезвие, схватив его обоими руками, и провёл искажение за спины оборотней, обматывая их лезвиями. Затем я отпустил цепь, и лезвия с характерным чмоканьем прошлись по группе противников. Кровь буквально фонтаном хлынула на стены и пол, измазав с ног до головы и меня. Не все оборотни были убиты – один оставался стоять, но, что меня больше всего удивляло, на нём не было ни царапинки.
- Как? – рявкнул он, с мрачным ужасом осматривая своих товарищей. Я не стал давать ему время на то, чтобы перевести взгляд на меня и определиться с дальнейшими действиями. Я просто обматал его цепью с помощью искажения и разорвал на мелкие кусочки.
   Затем я выбежал на палубу и спрятался за ящиками. Зрелище было удручающим – наши ещё бились с мохнатыми тварями, но вторых было уже больше, хотя, судя по трупам, наша команда начинала с численным перевесом как минимум втрое большим. Я пытался найти взглядом Френка или капитана, но они, видимо, были на другом корабле. Я не особо задумывался над тем, чтобы их спасать. Нужно было спасать самое малое, что было – корабль.
   Я создал искажение посреди корабля, стараясь не задеть ни мёртвых, ни живых тел. Все сражающиеся мгновенно перевели взгляды в это место. Интересно, есть ли существа, способные не смотреть на воздушную феерию искажения? Тысячу раз я оставался жив только лишь из-за неё. Я высвободил цепь, она снова оказалась в моих руках. Не теряя ни секунды, я пробежался между самых ближайших оборотней и обмотал их лезвиями. Затем – Чпок! Правда, другие вспомнили о сражении, и отвернулись от искажения. Мне пришлось её срочно убирать, так как матросы сделать того же не догадались, и некоторые уже беззащитно добавили своими телами мрачный корабелельный пейзаж. Я снова спрятался за ящиками. Теперь я методично истреблял оборотней поодиночке из укрытия, создавая искажение по возможности вне поля зрения своих товарищей. Несколько противников догадались, что что-то не так, но бравые моряки не позволяли им отвлекаться. К слову, я был бесконечно им благодарен за храбрость, что они проявляли.
   И готов был убить за неё же. Когда стало ясно, что оборотни окончательно проиграли битву и что у них нет подкрепления, некоторые моряки бросились на спасение капитана. На другой корабль. «А как же пиратский кодекс? – недоумевал я, - Как же флибустьерская натура предавать всё и вся?». Но, на мою беду, они, в пылу битвы, совершенно про всё забыли и стали вдруг храбрыми и самоотверженными. За ними припустили потрусливее, а самые ужаснувшиеся, понимая, что в одиночку корабль в море не выведут, бросились самими последними. Что уж говорить обо мне? Я даже не знал, как называются все шнуры, что держат паруса. Пришлось бежать вслед.
   На палубе другого корабля всё было ещё хуже. Посередине, зажатыми в круг, отбивались десять матросов и гиганская кошка, которую я ранее не замечал. С горестью для себя я отметил, что Фрэнка среди них не было. Горсть выживших с нашего корабля пыталась пробиться сквозь окружение, чтобы дать возможность капитану убежать. Но у них это получалось очень плохо. Неожиданно, кто-то схватил меня за рукав.
- Фесте? – спросил староватый матрос с сединой в редких чёрных волосах. Очистив его лицо от полученных ранений в своём воображении, я узнал в нём повара. Он, тем временем, продолжал:
- Ты-то мне и нужен! Ты парень ловкий, я гляжу, так что пробирайся ты к этим тварям под палубу, да запали пару бочонков с порохом. Они в нас палили, когда мы подходили, так что порох там просто обязан быть.
- Чего? – недоумённо воскликнул я, - Как я к ним под палубу попаду?
- Очень хорошо, что ты спросил! – старик мерзко ухмыльнулся и махнул рукой куда-то за мою спину, - Гарри!
   Я ощутил, как поднимаюсь в воздухе. Ошалевшим взглядом посмотрев под себя, я увидел мускулистого моряка с зияющим порезом на груди. Я было хотел выразить возражения по поводу просто до мелочей продуманного плана, но моим планам помешал незапланированный полёт. Меня. Куда-то вниз.
   Лишь каким-то чудом уцепившись за отверстие для пушки, я смог оценить меткость броска своего товарища. Но путь назад находился двумя метрами выше, так что пришлось план выполнять. К счастью, никого из оборотней здесь не было.
- Зажжёшь по команде, понял? – крикнул мне старик, сверкая золотым зубом. Я ему кивнул, пролезая в отверстие между пушкой и обшивкой. Порывшись некоторое время в небольших мешочках, раскиданных тут и там, я напоролся на бочки с порохом. Я не стал торопиться с поджиганием – продолжал обчищать небогатый, в общем-то, трюм. Да и как бы мне послали знак? Неожиданный стук сзади меня послужил мне ответом. Это был труп твари, который закинули ровно в щель. Довольно оригинально. Опасаясь, что я могу не так понять знак, и взорвать всех к чертям не вовремя, я выглянул в щёлку. Лицо старика смотрело на меня из такого же отверстия, но без пушки и на нашем корабле.
- Не взрывай! Планы поменялись, капитана не удаётся спасти, и мы слишком много потеряли, пытаясь это сделать. Можешь попытаться прикончить этих тварей незаметно? Если нет – я подожгу у себя, а ты у себя, и пошло оно всё к чёрту!..
- Нет-нет, давай я попробую!
   It’s getting better and better! Одно согревало мне сердце – моё дорогое искажение. Секретное оружие, против которого даже оборотни не могли ничего сделать. Я бросился к проходу на палубу.
   Картина несколько поменялась. Оборотни оттеснили капитана и уже пятерых матросов с кошкой к борту, что находился в противоположной стороне от моста между кораблями. Видимо, оборотни смекнули, в чём дело. Но откуда столько этих тварей? Я слышал, что оборотни очень единоличные существа. Что же заставило их собраться вместе? Неужели, нашёлся оборотень лидер? Хотелось бы знать, да только было не до этого.
   Искажение, благослови его Господь, со своей задачей идеально справлялось: оборотни беспомощно разлетались на кусочки, так и не смекнув, что произошло. Я запускал цепь-с-лезвиями в самую гущу, выводя из строя как можно больше противников. Только вот беда – меня заметили. Ко мне направилась целая куча злобных тварей. Я шмыгнул в трюм и снова подготовил засаду. Как и в прошлый раз, убийство не составило труда. Тогда в борт врезалась ещё одна туша мяса, и я уже не стал уточнять, что это значит. В любом случае это было бы так. Я поджог длинный фитиль, ведущий к одной из бочек, и выпрыгнул за борт.
   Вода была холодной. Я унял начавшуюся дрожь и нырнул вглубь. Грудь будто бы обожгло, воздуха стало резко не хватать. Вскоре, шарахнуло. В воду упало несколько обломков. Я, было, испугался, что взрыв заденет наш корабль, но тот вовремя отчалил. Мне оставалось лишь надеется, что про меня не забыли. Я дождался, пока вода успокоится, и отплыл от горящих обломков, затем вынырнув. Наш корабль был уже довольно далеко, но рядом плыла шлюпка. Подхватив меня под руки, пираты поплыли к кораблю. С облегчением, я увидел в шлюпке и Фрэнка.
- Ты жив? – спросил я, стараясь побороть кашель.
- Это меня удивляет много меньше, чем то, что жив ты. Как ты вообще оказался на их корабле?
- Ха! Скажи спасибо нашему повару!
- Обязательно! – он ударил себя кулаком в грудь. Потом воцарилось молчание, длящееся вплоть до того, как мы вступили на борт корабля.
- Нас осталось пятнадцать человек. – сказал капитан, обращаясь ко всем, - Не включая шута, он, всё равно, управлять кораблём не поможет. Это самые ужасные потери за победу, что мне доводилось видеть. Мне жаль, что серебряные клинки были не у всех…
- Я говорил тебе! – рявкнул Фрэнк, - Я говорил тебе, что корабль выглядит ненормально, что нужно остаться в стороне от него!
- Если бы мы так поступили, то умерло бы столько же, но от голода. Теперь, правда, провизии хватит на всех вплоть до Англии. Так, а теперь, собачье отребье, хватит распускать нюни по товарищам! По воде плавает то немногое, что осталось от корабля этих засранцев, и, если я через два часа увижу хоть один ящик в воде, я выкину треть из вас за борт! Уверен, с кораблём смогут справиться и десятеро. Есть возражения? Тогда - пошли!
   Собственно, этим нам и пришлось заняться.

Мы высадились через несколько недель в одном из портов Англии. Мой контракт с капитаном был выполнен, и я получил три средних размеров мешочка с франками.
- Обменяешь где-нибудь здесь на фунты. – посоветовал мне Фрэнк, - Хотя, если порыться, можно найти места, где примут и франки.
- Спасибо, Фрэнк. И, всё же, объясни мне, почему ты взял меня в команду? Из меня моряк, как из нашего капитана стриптизёрша в таверне.
- Сначала я думал, что ты притворяешься, задавая такие вопросы. – со странным тоном сказал он,  - Когда ты вылечился от балалайки, я убедился в своих домыслах. Но, теперь, я понял – ты сам не знаешь.
- Не знаю чего?
   Фрэнк секунд пятнадцать молчал, задумчиво глядя словно сквозь меня.
- Ты волшебник, Фесте.
   Я опешил.
- Если это шутка, то я не рассмеялся!
- Нет. Это не шутка. Я умею ощущать такое в людях. Я подумал, что ты можешь пригодиться нам в плаванье, раз обладаешь волшебными талантами. Я не ошибся – тот фокус с воздухом и цепями работал безотказно. Сомневаюсь, что ты считаешь это магией, но, поверь, обычный человек на такое…
- Фрэнк. – сказал я серьёзно, - Дело не в магии. Я не умею колдовать, и один человек мне помог уже это проверить. Я… я объясню тебе.
- И что же это тогда, раз не магия?
- Вот! – я вытащил из-за пазухи балалайку. Фрэнк потрогал её древко, затем кивнул мне. Он всё понял.
- Но я и без неё видел в тебе ауру волшебника. С ней она действительно слабее…
   И тут я вспомнил то обстоятельство, которое выпало из моей головы на долгое время после случая с кораблём оборотней.
- А где вы держали ту кошару, которую против оборотней выпускали?
   Фрэнк помрачнел.
- Я думаю, тебе рано нас покидать. Я покажу тебе кошку, если ты пойдёшь с нами.
- С вами?
- Я и капитан уходим в здешний лес.
- И что же вы там будете делать?
- Узнаешь, если пойдёшь. Ну, так как?
   Я думал недолго.
- Иду.

   Древа смотрели ввысь. Привычный аромат ласкал ноздри. Это – леса Англии. Леса моего дома.
   Мы шли втроём, молча. Дорогу выбирал капитан, изредка сверяясь с компасом. Наконец, мы вышли к поляне, на которой стояли двенадцать силуэтов в плащах.
- Капитан считает, что мы накликали на себя гнев дуидов. Оборотни – существа природы, обитающие в лесах, в горах, в степях, но никак не на море. Мы столкнулись с удачей, которую сложно понять. Очень сложно. Поэтому, мы здесь.
   Мы, тем временем, прошли к середине поляны. Капитан и Фрэнк уселись на траву, я последовал их примеру. Из окружения вышел один из друидов, и поднял руку.
- Вы привели постороннего.
- Я могу объяснить… - начал было капитан, но друид его прервал:
- Вы поступили правильно. Я хочу задать вопрос незнакомцу, но, сперва, задайте свой.
- Корабль оборотней – за что вы послали его нам?
   Друид подумал недолго. Затем дал ответ:
- Оборотни – создания ночи, что создала природа в противовес своим красотам. Они – воплощение человеческого инстинкта, звериной природы. Луна оживляет их, давая им защиту от смерти, но ничто не способно пробудить их днём. Ничто не может заставить их выйти в море. Ибо вода – смертельна для них. Как и свет.
- Но мы, лично, сражались против них! – отчаянно воскликнул капитан, - В свете солнца, посреди моря!
- Значит, это были не оборотни. – спокойно ответил друид.
- Тогда кто?
- Мы не знаем. Это не дело рук природы. Единственное, что приходит нам на ум – их создал человек.
   Наступила минутная пауза. Друид прервал её:
- Есть ли у вас ещё вопросы?
- Я счастлив, что мы не прогневали вас, и что те создания – не ваше наказание. Больше вопросов у меня нет.
- Благословляю вас не удачное плаванье! – снова поднял руку друид. Капитан поцеловал её. Затем друид повернулся ко мне.
- Моя очередь задавать вопрос…
- Подожди! – воскликнул Френк, будто очнувшись от какого-то транса, - Сперва взгляни на это!
   Он встал в полный рост. Сначала мне показалось, что он будто бы меняет облик. Затем я был уверен в этом – его лицо вытянулось, тело раздулось и одежда начала мутнеть. Через пару секунд передо мной стоял на четырёх лапах тот самый кот, что храбро сражался вместе с пиратами против тварей. Он повернулся боком к друиду, показывая ему рану, затем заговорил голосом Фрэнка:
- Это оставил на мне обо… тварь, – поспешно поправился он, - полоснув меня своим мечом.
- Что тебя удивляет?
- Рана не заживает! Ничего не помогает её излечить. Раньше такого никогда не было, вы знаете свойства этого тела.
   Друид с интересом осмотрел ранение.
- Никогда такого не видел. Нам нужно совещание. Думаю, это может подождать. – он снова повернул ко мне укрытую мантией голову, - Твоё имя, незнакомец?
- Фесте Меркель.
- Враньё.
   Я опешил.
- Эмиральдо. Эмиральдо Ванштейн.
   Друид кивнул. Капитан и кот, который был Фрэнком, удивлённо посмотрели на меня.
- Хорошо, Эмиральдо. Ты дал мне ответ на мой вопрос. Теперь ты должен умереть. – он вынул из кармана серп, остальные друиды сделали то же. Я и капитан с Фрэнком недоумённо уставились на двенадцать фигур с серпами в руках.
- Но почему? – изумился за всех троих капитан.
- Эмиральдо Ванштейн, ты носишь фамилию Великого Создателя Артефактов. А значит – ты его сын. Мы были счастливы, когда Абельхам погиб. Природа вздохнула спокойно. Твоё существование угрожает этому спокойствию. Есть вероятность, причём немалая, что ты пойдёшь по его стопам.
- Куда я пойду? – нервно вскрикнул я.
- По пути Великого Добра.
   Я не успел изумиться – неожиданно вскрикнул Фрэнк. Все, включая друидов, удивлённо на него взглянули. Кот закорчился на земле, издавая хриплые звуки, затем затих. Его рана вдруг вспыхнула красным, и из неё потянулся дымок. Вскоре, он принял человеческую фигуру. Фигуру моего отца. Он вытянул призрачную руку, и в ней возник меч, вполне реальный. Я сразу его узнал: красная рукоять, украшенная фиолетовыми черепами, искрящееся красным цветом лезвие. Казалар.
   Затем наступили тьма и тишина.

   Очнулся я только под утро следующего дня. Вокруг меня валялись двенадцать трупов друидов и мёртвые тела капитана и кота. Я с ужасом всматривался в эту картину, а затем побежал прочь. Мои сны ещё долго мучили кошмары, в которых мой отец появлялся из тела Фрэнка, сдерживая в правой руке Казалар.
| Журнал Эмиральдо. Часть 3. Великое Добро.